университета, но для работы в фирме "Форд" он выбрал одного меня, и я, конечно, был на седьмом небе.

После окончания университета я, прежде чем приступить к работе у Форда, взял себе краткий отпуск, чтобы провести его с родителями в Шипботтоме, штат Нью- Джерси. Туда мне переслали письмо от Бернардин Ленки, ведавшей в университете трудоустройством выпускников. Она приложила к письму рекламное объявление Принстонского университета о вакансии в аспирантуре с обеспечением стипендии, включающей стоимость обучения, бесплатные книги и даже деньги на текущие расходы.

Бернардин сообщила, что таких стипендий ежегодно выделяется только две, и советовала подать заявление.

"Полагаю- писала она,- что Вы не намревались поступать в аспирантуру, но в данном случае Вам предоставляется великолепный шанс". Я написал в Аристон и просил сообщить дополнительные подробности, откуда, в свою очередь, запросили мои документы. И вот я узнал, что мне присуждена "мемориальная стипендия Уоллеса".

С первого взгляда на территорию Пристанского университета я сразу же понял, что именно сюда я хотел попасть. К тому же до меня дошло, что степень магистра после фамилии отнюдь не повредит моей карьере.

Внезапно передо мной открылись сразу две потрясающие возможности. Я позвонил Маккормику-Гудхарту и спросил, как он на это смотрит. "Если вас принимают в Принстон,- ответил он,- во что бы то ни стало соглашайтесь и получайте вашу степень магистра. Мы зарезервируем для вас место, пока не закончите аспирантуру". Именно на такой ответ я и рассчитывал, и был на верху блаженства.

В Принстонском университете были великолепные условия для учебных занятий. По сравнению с Лихайским университетом, где нагрузка была очень большая, здесь все шло неторопливо. В качестве основных дисциплин я выбрал политические науки и новый предмет -- материалы из пластмасс. В Принстоне, как и в Лихае, во время войны сложилось благоприятное соотношение численности студентов и преподавателей. Один из моих преподавателей, по фамилии Муди, был самым знаменитым в мире специалистом по гидравлике. Он работал на строительстве плотины Гранд-Кули и на многих других стройках. Тем не менее его группа насчитывала лишь четыре аспиранта.

Однажды я отправился послушать лекцию, которую читал Эйнштейн. Я ничего не понимал из того, что он говорил, но было необычайно приятно находиться с ним в одном зале. Наша аспирантура помещалась недалеко от Института новейших исследований, где преподавал Эйнштейн, и я время от времени видел его мельком, когда он прогуливался.

Для написания диссертации мне было предоставлено три семестра, но я так спешил приступить к работе у Форда, что завершил ее за два семестра. Практическую часть моей учебной программы составляло конструирование и изготовление, причем вручную, гидравлического динамометра. Преподаватель но фамилии Соренсен предложил работать над ним вдвоем. Вместе с ним мы изготовили динамометр и закрепили его на двигателе, пожертвованном университету корпорацией "Дженерал Моторс" Я сдал все экзамен ы, закончил диссертацию, переплел ее даже и кожу - уж очень я был ею горд.

Между тем Линдера Маккормика-Гудхарта там, в Дирборне, признали и армию. По глупости я не счел нужным поддерживать с ним контакт за весь год своего пребывания в Принстоне. Хуже того, я не догадался получить письменное подтверждение его обещания зарезервировать мне место. К моменту завершения моих занятий в Принстонс никто в компании "Форд мотор" и слыхом не слыхивал обо мне.

В конце концов я связался но телефону с начальником Маккормика-Гудхарта, Бобом Данэмом, и объяснил ему, в какое попал половкое положение. "Группа стажеров заполнена,- сказал он мне,- мы уже набрали требуемые пятьдесят человек. Однако, принимая во внимание случившееся, отказать вам считаю несправедливым. Если можете сразу приехать, зачислю вас пятьдесят первым". На следующий день отец отвез меня в Филадельфию, откуда я отправился поездом "Красная стрела" в Детройт, чтобы начать свою карьеру.

Поездка заняла целую ночь, но я был так возбужден, что не сомкнул глаз. По прибытии на станцию Фортстрит я со спортивной сумкой через плечо и пятьюдесятью долларами в кармане вышел из вокзала и спросил первого встречного: "Как добраться до Дирборна?" Ответ гласил:

"Двигайся на запад, молодой человек, отшагай десять миль на запад!"